Газели 221-235

Помогало опахало

Помогало опахало,
Согревало одеяло.
Что прошло – то не вернуть,
Много было или мало.
Почему-то нет печали
И спокойствием поддало.
Не по кругу ходишь ты,
Есть конец и есть начало.
Грусть, печаль, тоска и ком –
Всё куда-то пропадало.
И волною жемчуг вновь
В Океане накрывало.
До макушечки Небес
Всей молитвой доставало.
Урожай богатый свой
Облако уже собрало.
Непонятные слова
В непонятное лекало.
Что Гъарúбом изошло,
Алгоритмом совпадало.

И беспечности уж нету

И беспечности уж нету,
И закончились приветы.
Засыхает водоём,
И закончились ответы.
Только сказку всю найдём
В тайнике у сердца где-то.
Ни к чему уже слова,
Бесполезны все наветы.
И железо здесь ручьём
Потекло – пиши в газеты.
Детям надо подрасти,
Подойдут и здесь котлеты.
Не блестят глаза давно
Свежим отблеском монеты.
В сердце сладость подкрепи,
И помогут здесь конфеты.
И с Пророком кто прошёл,
Чтит бессмертные заветы.
Вновь Гъарúбу фарт во всём,
Чтит Аллаха все запреты.

По течению плывём

По течению плывём,
Оставляя водоём.
Кто в искусстве том несильный,
Пусть торопится – не ждём.
Одеваясь на пролёте,
Пролезая в том проём.
И в итоге там остались
Ты да я, да мы вдвоём.
Кушать хочется от страха,
Каравай с тобой жуём.
В сухомятку не придётся,
И Небесною запьём.
Отобьюсь от всех напастей
Я мечом, щитом, копьём.
И отвесы одолею
Я влюблённости конём.
На сражение успею,
Знамя вражье отберём.
А теперь, не отрываясь,
Догорел Гъарúб углём.

И не нужен никому

И не нужен никому,
Покидаю ту страну.
И в Медúну перееду,
Мекке объявив войну.
И в Тебрúз Хафúз уехал
Из Ширáза посему.
Мудрость мирозданья сразу,
Может, я и не пойму.
И пора уже седому
Полюбить ту белизну.
По отвесному подъёму,
Пропуская кривизну.
И совсем не замечая
Холод, ветер, крутизну.
По обычаю морскому,
В море землю окуну.
К своему аэродрому
Самолётом дотяну.
Но Гъарúб, по воле Бога,
Одолевший пелену.

«Рассвет забрезжил… В голове – туман…»

«Рассвет забрезжил… В голове – туман…»
И, наконец, Любовью стал ты пьян…
Теперь уже не сможешь излечиться,
И сказкам их не верь – там всё обман.
Пришла тебе пора навек забыться
И излечиться враз от этих ран.
И многое о многом говорится,
Вновь выбрал молоко, любя айран.
В пустыне так легко воды напиться,
Коль знаешь, как и где найти тот кран.
Не зная ничего, шёл полагаясь,
Не повстречался даже и варан.
Тебе навстречу там никто не выйдет,
Расположение врага – не Гулистан.
Вопросы задавать ума не надо,
А мне заранее ответ любой был дан.
Вернулся, наконец, с чего и начал,
И не нужны чины, награды, громкий сан.
Тебе, Гъарúб, фартит всегда без меры,
Слова твои как сладостный дурман.

Раздавая без остатка

Раздавая без остатка,
Там не кончится раздатка.
И детей не обмануть,
И придут туда, где сладко.
Их обманывать нельзя,
Поступать так – очень гадко.
Чтобы своего достичь,
Пригодится здесь насадка.
За плохими не смотри,
Что идут не валко-шатко.
Оседлавши ишака,
Думает под ним лошадка.
Зря там время не теряй,
Как пчела, где нету взятка.
Ясность ты в делах цени,
Излагай всё, в общем, кратко.
Раны прежние утри,
Видишь, рядом Бога ватка.
Ты, Гъарúб, теперь – горой.
И опора для порядка.

Шагъабáн уж наступает

Шагъабáн уж наступает,
Рамадáн нам разгоняет.
Нечестивцу всё равно,
Он обоих не признает.
Месяц у Пророка он,
Очи светом открывает.
Бараáт мы здесь найдём,
Что на год определяет.
Ты Великих почитай,
Там и знающий узнает.
Терминами закидал?
Ничего – похолодает.
К пище кто стремится, знай,
Тот поест – не голодает.
И условий нету там,
Ничего не выдвигает.
Чтоб ещё там принесли,
Булочку он влёт хватает.
Молча там Гъарúб стоит,
В сердце складки загибает.

А конца ещё не видно

А конца ещё не видно,
Радостно и не обидно.
Кто считалками силён,
За себя не будет стыдно.
Не в разведку же идём,
Чтобы двигаться так скрытно.
Рифму снова подберём,
Чтоб позавтракали сытно.
И Гъарúбом удалось,
Ведь не всё парнокопытно.

Нам пятёрку настрочить

Нам пятёрку настрочить,
Чтобы в пять намазов вжить.
Ничего не объясняя,
В небе субмариной всплыть.
И Великий не чурался,
Коего не победить.
И Любовью, что от Бога,
Дал себя лишь утопить.
Ты, Гъарúб, мастак на славу,
Только ты так можешь скрыть.

Воедино собирать

Воедино собирать,
Антарктиды открывать.
Хоть её уже открыли,
Нам по карте начинать.
Хоть не очень и хотелось
Небылицы сочинять.
И слепому непонятно
Солнце может как сиять.
А оно вовсю сияет,
И без планов пропадать.
От бессилия сжимаясь,
Тем глупцам лишь умирать.
От несчастия всю чарку
Им испить и высыхать.
И жалеть таких не надо,
И не надо в гости звать.
Но ко мне они невхожи,
И стремятся избегать.
Но тебя все избегают,
Коль Гъарúбом хочешь стать.

Конь-скакун – всегда хорош

Конь-скакун – всегда хорош,
Да такого где найдёшь?
В одиночестве остался
С парой сереньких калош.
Джинсы есть ещё, однако,
В стиле модном, имя – клёш.
Но зато из водоёма
Вдоволь той воды попьёшь.
Раньше всех к черте заветной
В одиночестве придёшь.
Непременно забывая,
Абсолютно отметёшь.
Философий не читая,
И не ставя даже в грош.
В зеркале есть отраженье,
Им одним всегда живёшь.
Сердце-зеркало начисти,
И другого не найдёшь.
Беспощаден ты, однако,
Был Гъарúб. И тем дойдёшь.

На крыльце давно стоял

На крыльце давно стоял,
И считалочку считал.
Потихоньку продвигаясь,
Избегал всегда аврал.
И семь пятниц на неделе
Бог, по-моему, раздал.
Не всегда всё получалось,
Да не страшно – проскакал.
Но зато лишь в самом главном
Повезло – не опоздал.
Остальное подождало,
И приедет на вокзал.
Не неделю, год иль месяц.
И того я ожидал.
Потому не торопился,
И откроется портал.
Никому не объясняя,
И не ползал, а летал.
Непонятными путями
Своего там достигал.
Речи кончились не сразу,
Научился и молчал.
В сердце только от унынья
Тихо шёпотом кричал.
Рядом же аскет неслабый
Изумлённо восклицал.
И его не понимая,
От него я убежал.
Но когда уж окружили,
Там внезапно исчезал.
Бог по милости без меры
Наделяет, наделял.
Потому работы много,
Потому и не скучал.
И хотя свои маршруты
Пусть не я определял.
И хотя народ неглупый
И смотрел, и подвывал.
И хотя названий странных
Много в книге я уж дал.
И хотя совсем неясно
Всем, чего я ожидал.
И хотя то, что закрыто,
Я успешно открывал.
И хотя не ожидая,
Очень много получал.
И хотя не понимая,
Всё извечно понимал.
И хотя не объясняя,
Всё наглядно показал.
И хоть не определяя,
Всё-таки распределял.
И хотя не отплывая,
Я тонул и отплывал.
И хотя не загоняя,
Сердце до смерти загнал.
«Ля иляха илля Ллах»-ом
Приближается финал.
«Мухаммад Расулу Ллах»-ом,
Наконец, Гъарúбом стал…

До тумéна

Как всё это начиналось,
Начинаю забывать.
Бейтами всё разгонялось,
Я проспал тогда опять.
До конца не понимая,
Продолжаю разгонять.
И сомнения унялись,
Самому хоть не понять.
И Аўтáдом начиналась
Та История не вспять.
Гунны там, каганы были,
Руны, летописей мать.
Эгу хорошо поддали,
Чтобы им не управлять
Миром этим, всё подлунным,
Чтобы шансы уравнять.
Долго с Óдином ходили,
Скандинавии печать.
До Приама там добрались,
Чтобы с Трои начинать.
И Второю Мировою
Мы Берлин не будем брать.
Но газелями воспрянем,
Духом надо нам воспрять.
Всё там лилось понемногу,
Водоём тот заполнять.
Одолели путь-дорогу,
Хоть всего не рассказать.
Разгоняя ту пирогу,
Зулкарнáем власть принять.
Рубаи прислало Небо,
Чтоб квартетом разрезать.
И в Шатрах давно я не был,
Чтобы сном заботы снять.
Мысли, что не докучают,
И не надо прогонять.
Я об отдыхе мечтаю,
Не дадут, дадут иль взять.
Но пора за дело взяться,
Бейтом строки заполнять.
К метафизике привычный,
Мне её не изучать.
Да и мне тот курс пространный
Нужен, чтобы обучать
Самого себя почаще,
Чтобы эталоном стать.
Курс неполон тот, признаю,
Нам его не расширять.
Но его вполне хватает,
Чтобы Лóнгом Шорт унять.
Пирамиды-сотни были,
Цезаря увидел стать.
И троянцев не забыли,
Чтобы Трою не сжигать.
И рубашку, что с кольчугой,
Будут звёзды создавать.
И сверхновую открыли,
Чтоб в парсеки сосчитать.
Выбор тех троих напомним,
Чтоб по новой выбирать.
Только выбрав раз однажды,
Стержнем не переиграть.
Дихотóмного деленья
Здесь не будет раскатать.
И проблемы будут те же,
Червоточинку замять.
И хинкалом там не выйдешь,
Пловом не разгонишь рать.
Шаурмою не поможешь,
Надо эго побеждать.
Или жить в рабах навечно,
Молча, сладостно стонать.
Только в сердце совесть надо
Предварительно убрать.
И про это сказ немалый
В бейтах тех, чтоб прошибать.
Прошибёт оно любого,
Коли правдой прирастать.
Лишь счастливый прирастает,
И его мне обнимать,
Олимпийскою медалью
Золотою награждать.
И медалей было много,
Да вот только не раздать –
Зал пустует в полумраке,
На ковре не стали спать.
И девчонки есть порою
В кимоно так могут дать,
Что в глазах враз потемнеет,
Но парней не разогнать…
Самому как разогнаться,
Чтоб другим пример подать?
Но не будем мы сдаваться,
Будем битву продолжать.
Экспедицию до Марса
Нам не надо снаряжать.
Чётки есть в руках, наверно,
Их покрепче нам сжимать.
Два Имама разогрели,
Сердце стужей не застать.
Да и мы уже хотели
Солнцем небо зажигать.
А без Солнца нет и света,
И его не заменять.
И Аллахом только движет,
Чтобы нам тепло отдать.
И устроено иначе
Солнце, чтобы засиять.
Очень наше настроенье
Может Солнце поднимать.
И каникулы на лето
Мы привыкли замечать.
С солнцем и Святой сравнится,
Чтоб дорогу указать.
А без Солнца и Луною
Трудно ночью различать
Свет Луны – не свой, признаю,
Как до Солнца мне достать?
Крылья смастерив не стоит
Нам к светилу подлетать.
Солнце в сердце лишь восходит,
Знаю я, чтоб не гадать.
Солнце веры и Пророка,
Хоть светил пересчитать
Сил не хватит во вселенной,
Нет нужды в них. Умалять
Их совсем не собираюсь –
Со своим хочу стоять.
Потому Гъарúб обычно
Продолжает молча ждать.

Тумéн

И туменом завершая,
Можно радостно вздохнуть.
Ничего не умаляя,
Молча и назад взглянуть.
Также мало признавая,
Лишь что надо подчеркнуть.
Потихоньку разгоняя,
И от счастья здесь чихнуть.
Ничего здесь не роняя,
И что было не вернуть.
В плен себя не загоняя,
И с дороги не свернуть.
Где кривая, где прямая
Плавно, мягко зачеркнуть.
Величинами прощая,
И в Любви той утонуть.
Рифму сладко подгоняя,
Обывателя надуть?
Не моё, душа морская,
И узлами скорость в жуть.
Потому притормозил бы,
Чтобы дичь всю не спугнуть.
Без уныния и спеси,
Лишь бы мне не перегнуть,
Надвигаются Султаны,
Их Четыре. Не моргнуть.
Их побаивался явно,
Хоть Аўтáдом не согнуть.
Что же нам они расскажут
Сам не знаю, заглянуть…
Не трилогией запахло, –
Фикх – за ними развернуть.
Девятнадцать книг. Не много?
Я не знаю где там суть.
Но одиннадцать в Султанах,
Шесть плюс пять, себе гуднуть.
Шесть – в Аўтáдах и Имáмах,
Пять – Султанами вогнуть.
Восемь мы на Фикх оставим,
Девятнадцать – долог Путь.
Меньше чем за год закончил
Сам Аллах, не продохнуть,
Двадцать восемь тысяч строчек,
Очень многим не заснуть,
Свет от мрака отделяя,
Где уж тут поспать, забудь.
И к Султанам был готовым,
Лишь хотел передохнуть.
Но про Фикх вчера узнавши,
Понял – долго буду гнуть.
Но к диктантам я привычен,
Не перо, чтобы мокнуть,
Карандашик под рукою,
Чтобы в мрак опять воткнуть.
И Калáм писал в Скрижали,
Что Хранима, довернуть,
Чтобы гайка вылетая,
Лишь домой могла нырнуть.
И на этом стоп, машина,
Чтоб Гъарúбу шире грудь.

Завершающая Величины

Час настал. И ожидая, и теперь уже пробивший,
Ничего не понимая, хоть устал, но не поникший.
Был в пути уже давно, ноги до крови разбивший,
Почему-то не устал, эго по пути убивший…
Многого и не узнал, не до страсти полюбивший,
Был прощён, хотя не ждал, сам себя давно забывший…
Тем не менее, опять тянет в путь рублём из тыщи,
Мысль с задумкой удалась и в душе теперь я – нищий…
И хотя Гъарúб по праву как вулкан уже остывший,
Воздаёт Аллаху славу, хáмдом вновь тумéн закрывший.

As-Safi. Раздел III. Четыре Султана